Двадцать восьмого апреля одна тысяча девятьсот девяносто пятого года на набережной имени Максимилиана Робеспьера появились тринадцатый и четырнадцатый сфинксы Санкт-Петербурга.

Два бронзовых существа на постаментах из красного гранита разделены каменным сооружением, напоминающим узкое окно в тюремном блоке, с надписью «Жертвам политических репрессий». Лики сфинксов двойственны - с одной стороны женственно-прекрасное лицо, с другой - разлагающийся череп. Своей мёртвой стороной лица сфинксов обращены к ещё одной достопримечательности Петербурга - тюрьме «Кресты».

На гранитных постаментах этих мифологических чудовищ прикреплены медные доски с текстами писателей, поэтов, художников, ученых, философов, прошедших каждый свой круг ада, называемого политическим террором.

И вот что странно: первая пара сфинксов, появившихся в Санкт-Петербурге два века назад, была перекуплена русским посланником у французов, которым стало не до египетских древностей, когда на улицах Парижа начала свой кровавый танец революция, вынесшая на своем последнем витке того самого Робеспьера из небытия прямо к бесславной кончине.

А два самых юных сфинкса прибыли в Северные Фивы из Франции в качестве подарка от блудного сына России - скульптора Михаила Шемякина как символ завершения революционной эпохи в России и дань памяти ее жертвам.

В Евангелии от Иоанна говорится: «Бог есть Любовь». Но там, где есть разделение мира напополам, для Любви нет места. А там, где есть Любовь, все противоположности становятся единым целым. Может быть, это и есть та истина, которую несут в себе юные сфинксы с изуродованными ликами.